Я не знаю будущее, но у меня есть некий способ о нём думать. Хотел бы им с вами поделиться.
Есть такая штука, как циклические кризисы – циклические мировые финансовые кризисы. Они происходят каждые 11,5 лет, синхронно солнечным циклам. Если отмотаем время назад, то увидим, что был кризис 2008 года, ранее - 1997/1998 года, 1986 года, до этого - 1974 года и так далее. И я ещё до наступления всех этих событий в своих более менее широких кругах говорил, что в 2019-2020 будет кризис. Но - время кризиса угадать можно, а сущность угадать нельзя. Если б все знали, в какой форме он придёт, можно было бы подготовиться. Он в итоге пришёл в форме, в которой никто не ожидал.
Структура мирового финансового кризиса такова, что происходит некоторое содержательное событие. А дальше на него происходит истерическая реакция общества. Объективно есть очень неприятная пандемия, но реакция общества ещё более неприятная. В результате истерической реакции получаются неадекватные действия по противодействию неприятному событию Неадекват, умноженный на неприятное событие, приводит к мировому финансовому кризису, где мы сейчас и находимся.
В текущем кризисе, который связан с коронавирусом, с карантинами, с ограничениями мобильности, по всей видимости, есть несколько вариантов реакции властей (а власти сейчас во всех странах вовлечены).
Есть восточный вариант, где имеется относительно организованная народная масса и относительно тоталитарное правительство. В этом случае тоталитарное правительство устанавливает карантинные меры, организованная народная масса более менее их соблюдает. И первая волна кризиса гаснет достаточно рано.
Второй вариант - это то, что мы наблюдаем в Западной Европе, где организованность населения невысокая и правительство не может существенно менять порядки, а может только ввести некоторые ограничительные меры, и то только когда ситуация уже стала тяжёлой.
При этом и там, и там соблюдение этих мер происходит без содержательной теории. По той простой причине, что содержательной теории на момент, когда надо реагировать, особо нет.
Россия традиционно находится между двумя этими вариантами. То, что в России будет происходить, может сформироваться как по европейскому пути, так и по восточному. С европейским вариантом, на мой взгляд, всё понятно, в этом варианте эпидемия продолжит развиваться неконтролируемо, как она сейчас развивается. У нас скорость распространения эпидемии после введения карантинных мер уменьшилась в два раза. Если экспоненциальный рост дальше продолжится, то мы увидим европейскую картину с переполненными больницами и сопряжёнными неприятностями. Второй вариант состоит в том, что путём закручивания гаек, повышения сознательности населения, мы можем увидеть конец первой волны где-нибудь в начале мая, например. И в июне, максимум, в июле карантинные меры отменяются и народ идёт обниматься после сидения дома. И у нас начинается вторая волна. И в таком случае мы увидим вторую волну карантинных мер.
Будут развиваться меры, доступные более-менее крупному бизнесу - крупным ресторанным сетям, но не отдельным ресторанам, крупным парикмахерским сетям, но отдельным парикмахерским у дома. Таким образом, при любом раскладе мелкий бизнес будет страдать. Более крупные, даже в пострадавших отраслях, будут в более хорошем положении. Это мой вариант среднесрочного прогноза.
И понятно, что после отмены карантинных мер мы увидим некий дивный новый мир. Есть вещи, которые не очевидны. Мы увидим большее влияние государства.
Можно разделить все возможности, которые есть в связи с мировым финансовым кризисом, на три класса:
- Возможности текущего момента. Например, производить маски. Возможности текущего момента существуют и в IT. Zoom перепрыгнул Uber по капитализации.
- Класс возможностей, который связан в выходом из кризиса и отменой ограничений. Можно будет что-то делать снова в отраслях, будет происходить восстановление логистических цепочек.
- Класс возможностей, который будет после того, как произойдут кардинальные изменения в индустриях, которые последуют за мировым финансовым кризисом, которые определят структурно то, что будет происходить.
Мы для себя в процессе различных брэйнштормов определили различные индустрии и вертикали для того, чтобы понять, как кризис будет влиять на эти индустрии, и что мы конкретно в этих индустриях можем сделать, чтобы воспользоваться теми изменениями, которые в этих индустриях произойдут.
Это то, что я хотел сказать. Это мой способ поведения в кризисе. На научный подход не претендую.